Рынок

В Норвегии стабилизационный фонд называют пенсионным фондом будущих поколений

Министр финансов Норвегии Пер Кристиан Фосс рассказывает о стабилизационном фонде Норвегии, который был создан около 5 лет назад. Так же, как в России, норвежский стабилизационный фонд был сформирован из средств, полученных от продажи нефти, там сейчас около 160 млрд. долларов, в России примерно 21 млрд. Средства норвежского стабфонда не тратятся на текущие нужды, инвестируются в интересах будущих поколений. «Мы его называем даже пенсионным фондом, И он нам обеспечит или поможет обеспечить способ для покрытия этих будущих расходов."

Ведущая «Эхо Москвы» О. БЫЧКОВА – Вы слышите уже норвежскую речь в нашем прямом эфире, у микрофона Ольга Бычкова, мой гость сегодня – это министр финансов Норвегии Пер Кристиан Фосс, добрый день, господин Фосс. И мы будем говорить сегодня о важной теме, важной и для Норвегии, и для России, стабилизационный фонд Норвегии, который был создан около 5 лет назад, в России тоже такой есть, но созданный несколько позже. Так же, как в России, норвежский стабилизационный фонд был сформирован из средств, полученных от продажи нефти, там сейчас около 160 млрд. долларов, в России примерно 21 млрд., скажу я для правки. И это тема, которую мы обсуждаем сегодня с нашим гостем, министром финансов Норвегии. Если можно, я сразу начну с вопроса нашего слушателя, потому что много вопросов пришло к нам и ужена эфирный пейджер, и на наш сайт в Интернете, причем из разных российских городов. Сразу вопрос от экономиста Ивана из российского города Ижевска, это далеко от Москвы, кто и на основании каких критериев определяет, куда вкладываются средства, полученные от сверхвысоких цен на нефть и стабилизационного фонда, в частности? Сразу к делу, если позволите.

Министр финансов Норвегии П. К. ФОСС – Высокие, сверхвысокие цены на нефть, они вкладываются в наш нефтяной фонд, он так называется в Норвегии, это речь идет об определенном проценте от доходов, и решение о том, какие средства вкладываются в наш фонд, принимает норвежское правительство. Конечно, наше правительство должно иметь поддержку нашего парламента, стортинга, или, если вы хотите, норвежской думы. Надо сказать, что все инвестиции, которые делаются по норвежскому стабилизационному фонду, они делаются за рубежом, т.е. ни копейки не инвестируется в Норвегии.

О. БЫЧКОВА – Это интересный вопрос, я просила бы вас чуть более подробно на этом остановиться, но давайте, у нас сейчас одна минута буквально, маленькой паузы, и дальше мы перейдем к деталям обсуждения. Нет у нас минуты паузы? Хорошо, тогда пойдем сразу дальше. Итак, почему Норвегия вкладывает деньги своего стабилизационного фонда исключительно за рубежом? Вы что, не доверяете норвежской экономике?

П. К. ФОСС – Здесь вы должны учесть одну такую особенность, что Норвегия – это страна очень маленькая. Если же инвестировать крупные средства и деньги в норвежскую экономику, то это, наверное, привело бы к повышению цен на норвежском рынке и к более горячей экономической ситуации в Норвегии.

О. БЫЧКОВА – Тогда я не понимаю, извините пожалуйста, если так много денег в Норвегии, зачем ей еще стабилизационный фонд? Зачем еще куда-то что-то откладывать?

П. К. ФОСС – Дело в том, что мы не хотим, чтобы норвежская экономика полностью была под давлением наших доходов от нефти, мы не хотим, чтобы Норвегия стала маленьким Кувейтом.

О. БЫЧКОВА – А что же плохого в маленьком Кувейте?

П. К. ФОСС – Мы знаем, что нефть – это не то, что бесконечный ресурс, в один прекрасный день она кончится, мы должны жить и после этого, мы должны тогда создавать основы для экономики, которая будет жизнеспособной. Для Норвегии экспорт рыбы, рыбопродуктов, например, не менее важен, чем экспорт нефти и нефтепродуктов. фидерные удилища позволяют норвежским рыбакам достичь максимального улова промысловых рыб.

О. БЫЧКОВА – И что, стоит столько же денег и приносит такие же средства? Как сравнить?

П. К. ФОСС – Конечно, доходы, которые мы имеет от нефти, намного превосходят. Но мы должны, конечно, создавать условия для того, чтобы и к тому, чтобы в Норвегии не было создано уровня или не было уровня цен и стоимости, с которым наши норвежцы и другие, которые работают в Норвегии, не могли жить, т.е. повышения цены и стоимости на нашем внутреннем рынке.

О. БЫЧКОВА – Кстати, вопрос на пейджер от Татьяны, норвежская нефтяная промышленность, на сколько процентов она принадлежит государству и на сколько частным лицам?

П. К. ФОСС – Большинство нефтекомпаний, которые осуществляют свою деятельность в Норвегии, это иностранные нефтяные компании. Есть две национальные норвежские компании, нефтекомпании, это компания «Статойл», где примерно 70% пакета акций принадлежит государству. И вторая компания, «Ношкгидро», где государству принадлежит около 40% акций.

О. БЫЧКОВА – Но государственные компании эти или преимущественно государственные, они какую часть всей нефти норвежской добывают?

П. К. ФОСС – Надо сказать, что наше государство и государственные компании не играют какую-то доминирующую роль на рынке добычи нефти и газа, большинство и основную долю наших доходов мы получаем через налоги. И я хочу сказать, что норвежский нефтяной сектор, он открыт и для российских нефтяных компаний.

О. БЫЧКОВА – Так вы хотите сказать, что жителям Норвегии не жалко отдавать свое природное достояние, свое черное золото каким-то иностранцам, которые будут зарабатывать на их нефти деньги? Как же так?

П. К. ФОСС – Мы, конечно, рады тому, что иностранные нефтяные компании находят или считают полезным для себя работать на территории Норвегии. Они платят за то высокие налоги, которые идут на пользу норвежского народа.

О. БЫЧКОВА – Мы вернемся к этим высоким налогам и пользе норвежского народа. Скажите пожалуйста, все-таки как решается, кстати говоря, это наш слушатель Антон Кочегаров из Екатеринбурга просил уточнить, кто принимает все-таки решение и каким образом о расходовании денег в стабилизационном фонде? Помимо иностранных банков, куда еще они направляются? Как это осуществляется? Иностранные банки, ценные бумаги?

П. К. ФОСС – Нефтяной фонд, средства стабилизационного фонда, они инвестированы за рубежом, как я уже сказал, в основном, в акциях и в облигациях других государств. Могу добавить, что у нас есть еще и российские государственные облигации в составе нашего нефтяного фонда.

О. БЫЧКОВА – Т.е. российские ценные бумаги – это хорошее средство помещения капитала, вы считаете?

П. К. ФОСС – Да, мы считаем, что это хороший способ инвестиций, потому что дополнительно к тем доходам, которые мы имеем от нефти, мы получаем еще выручку таким образом. Это создает независимость Норвегии от доходов, прямых доходов от нефти.

О. БЫЧКОВА – Понятно. Все средства стабилизационного фонда, эти 160 млрд. долларов примерно, как сообщается, размещены за рубежом или существует такая секретная кладовка, где тоже лежат еще какие-то части этого сокровища?

П. К. ФОСС – Я понимаю, конечно, вопрос, могу сказать еще раз, что все наши инвестиции, они находятся за рубежом, норвежская экономика, она достаточно открытая, Норвегия – открытая страна для зарубежных инвестиций, но все средства нашего нефтяного фонда, они размещены за рубежом.

О. БЫЧКОВА – 100%?

П. К. ФОСС – Да, 100%.

О. БЫЧКОВА – Тогда я не понимаю, почему этот фонд называется фондом будущего, будущих поколений.

П. К. ФОСС – Мы его называем даже пенсионным фондом, мы его называем пенсионным фондом именно потому, что в будущем средний возраст нашего населения будет возрастать, т.е. станет больше пенсионеров, обязанности государства по выплате пенсий тоже возрастут. И это нам обеспечит или поможет обеспечить способ для покрытия этих будущих расходов.

О. БЫЧКОВА – Т.е. ценные бумаги, они приносят доход, этот доход, сегодняшний или завтрашний, он куда вкладывается, в новые ценные бумаги?

П. К. ФОСС – Где-то от 4 до 6% от доходов нефтяного фонда потом направляются обратно в норвежский государственный бюджет, где они используются для затрат, скажем, в области образования, школы, здравоохранения, научно-исследовательской деятельности и т.д.

О. БЫЧКОВА – А как это определяется, что нужно потратить эти деньги на здравоохранение, например, а не на что-нибудь другое?

П. К. ФОСС – Такое предложение или доклад правительство представляет нашему парламенту, стортингу. Я делаю, т.е. вношу такое предложение, потом, в конечном итоге, это наш парламент, который принимает окончательное решение по принципам использования этих средств.

О. БЫЧКОВА – Но получается, все равно как получается, что все равно эти средства тратятся туда, где денег недостает. По крайней мере, по российской жизни получается именно так, школам всегда меньше достается. Или тут какой-то другой критерий у вас?

П. К. ФОСС – Основная доля нашего бюджета, грубо говоря, 90% нашего государственного бюджета тратится, реализуется без доходов от нефти. Это означает, что основная доля наших доходов поступает от других налогов, от других пошлин, сборов и т.д. Т.е. эти 10%, которые направляются от нашего нефтяного фонда, это как бы верхняя начинка.

О. БЫЧКОВА – А как вам нравится, как вы относитесь вообще к этой идее тратить деньги стабилизационного фонда на решение каких-то острых сиюминутных задач, как в России сейчас происходит? Замена льгот денежными компенсациями, острая на сегодняшний день российская история, денег не хватило, предложено взять их из резервов стабилизационного фонда.

П. К. ФОСС – В Норвегии пока нет такой кризисной ситуации в экономике, как в России. Но все страны Западной Европы обязаны реформировать свои пенсионные системы, системы пенсионного обеспечения. Даже такая страна, как Норвегия, вынуждена будет сокращать направление денег на пенсионные нужды и выплаты. Это объясняется тем, что возраст, средний возраст населения как в России, так и в Норвегии растет. Такая же задача стоит перед практически всеми государствами Европы.

О. БЫЧКОВА – Но может ведь наступить в какой-то момент такая ситуация, когда вы понимаете, что расходовать нужно больше, в том числе и на норвежских пенсионеров, как вы думаете, когда это произойдет и нужно сильнее залезать в стабилизационный фонд?

П. К. ФОСС – Мы, конечно, будет тратить все возрастающую часть, долю средств нашего нефтяного фонда или стабилизационного фонда для пенсионных нужд. Т.е. на период от 2010 г. до 2050 г. мы будем вдвое увеличивать переводы средств в процентах от ВВП. И тогда нам придется тоже расходовать средства из нефтяного фонда.

О. БЫЧКОВА – Насколько я поняла, Норвегия создает свой стабилизационный фонд для того, чтобы откладывать себе на старость. Я хотела сказать нашим слушателям, что министр финансов Норвегии Пер Кристиан Фосс был в нашем прямом эфире. Самый последний, очень короткий вопрос от слушателей, не могу его не задать, совсем на другую тему, к деньгам отношения не имеет, видели ли вы Тура Хейердала? Вопрос на пейджер пришел.

П. К. ФОСС – Да, я встречался с Туром Хейердалом, с живым Туром Хейердалом, хотя, конечно, он был, он намного старше меня, я его видел в жизни.

О. БЫЧКОВА – Спасибо вам.

comments powered by Disqus